— Вы уезжаете, ваша светлость? — расстроился он.

Знал бы он, что я ехал не в столицу, а под арест. Но об этом я предпочел умолчать.

Цель не была достигнута, и возвращаться в Эрден я вынужден был с пустыми руками. А это означало, что если меня признают предателем, то я лишусь и своего титула, и своего поместья. И я не видел способа этого избежать.

— Скажите, Меэнсфилд, та девушка, что изображена на этой картине, — я указал рукой на мольберт, — всё еще находится в деревне?

— Да, ваша светлость, — подтвердил он, немного удивленный моим вопросом. — Семья мадемуазель Ревиаль вернулась в старый дом, который принадлежит ее матери. Смею вас заверить, ваша светлость, это весьма почтенное семейство, и их уважают в деревне. Когда они приехали сюда, их дом был почти полностью разорен, и я был уверен, что они вынуждены будут сбежать отсюда, когда наступят холода. Но нет, они сумели тут обустроиться и ведут хозяйство весьма разумно. И Лорейн Ревиаль заботится не только о матушке, но и о своих племянниках. А тот случай, что произошел с браслетом мадемуазель Эванс… полагаю, что это не более, чем недоразумение.

Это я знал теперь уже и сам.

— Значит, вы говорите, что эта мадемуазель добра и рассудительна? — уточнил я. — А ее отец, кажется, был шевалье?

— Именно так, ваша светлость! — сказал Мэнсфилд. — Когда мадам Ревиаль вышла замуж за дворянина, в деревне считали, что ей очень повезло. Но видите, как оно всё оказалось.

— А где именно в деревне находится их дом? Я хотел бы отдать мадемуазель Ревиаль этот портрет.

Если дворецкому и показалось странным, что я решил лично озаботиться доставкой картины, то он ничем не выдал своего изумления.

— Их дом — самый ближний к поместью. Но, полагаю, что саму девушку вы найдете совсем неподалеку отсюда — она выращивает огурцы в наших теплицах.

— Что делает? — я не поверил своим ушам. — Огурцы? В здешних теплицах?

Мэнсфил побледнел.

— Простите, я понимаю, что это недопустимо, но…

Я рассмеялся. Нет, решительно эта девица всякий раз находит, чем меня удивить. И мысль, сначала показавшаяся мне абсурдной, всё больше и больше нравилась мне.

Да, общество решит, что я сошел с ума. Но какое мне до этого было дело? На кону стояло слишком многое, чтобы я мог позволить себе сомневаться.

Я вышел на улицу и зашагал в сторону теплиц. Конечно, это будет мезальянс, но если это будет временный брак, то почему бы и нет? Я должен был сохранить герцогский титул — любой ценой.

Глава 43

Огурцы я посадила в теплицу еще ранней весной. Как-то быстро вдруг стало тепло, и всё вокруг зазеленело. А в теплице земля отогрелась еще быстрей, чем у нас на огороде. Ален хорошенько перекопал ее, а я удобрила ее конским навозом.

Я сильно волновалась по поводу семян — прорастут ли? Я положила их в мокрый мох, поставила поближе к печке. Они проклюнулись дружно, а когда я посадила их в землю, дали такие же дружные и быстрые всходы.

Когда на растениях появилось по три-четыре листочка, я протянула под крышей теплицы веревки, а уже от этих веревок спустила к огурцам более тонкие веревочки, чтобы мои подопечные могли цепляться за них своими усами и тянуться вверх. Потом оставалось только обильно поливать их да прищипывать боковые плети.

Хорошо, что возле дома огородника был колодец. Ален утром начерпывал воду в широкую деревянную бочку, она нагревалась до вечера на солнце, и когда жара спадала, я отправлялась на полив.

Иногда в теплицы приходили матушка Табита, Кандида Дега и мадам Шабри. К моей затее они всё еще относились скептически, хотя зимой с удовольствием ели соленые огурцы. Но им казалось странным, что кто-то в здравом уме мог захотеть выращивать то, что столько веков никому не было нужным. И только мой рассказ о том, что владелец таверны в Альенде готов был купить у нас весь выращенный товар, удерживал их от скептических замечаний.

Мы уже не экономили каждую медную монету, и могли позволить себе хорошо питаться, но нам всё еще отчаянно нужны были деньги и на ремонт дома, и на новую одежду (дети уже выросли из тех вещей, что мы привезли из отеческого поместья, да и большинство наших с матушкой платьев потеряли свой прежний вид). А еще у Алена была мечта обзавестись лошадью и повозкой, и я надеялась, что когда месье Корден купит у нас несколько бочек соленых огурцов, мы сможем себе это позволить. В собственном экипаже (пусть даже и самом простом) мы могли отправиться в столицу и заключить договоры и с тамошними тавернами и постоялыми дворами.

Если бы у нас был большой рынок сбыта, мы могли засадить огурцами весь наш огород. А другие овощи мы стали бы закупать у наших соседей — это было бы куда выгодней. Потому что огурцы, посаженные в открытый грунт, тоже прекрасно росли, хоть и отставали от тех, что сидели в теплице.

А если торговля в Валье-де-Браво окажется успешной, то можно будет нанять и нескольких работников — одной с большим огородом мне будет трудновато. Семейство Дега уже съехало от нас, но Кандида часто приходила к нам, чтобы дать мне советы по выращиванию корнеплодов.

К началу лета я собрала первый урожай огурцов, и на нашем столе появились свежие овощи. Плодов было много, и я быстро заполнила две небольшие бочки, что у нас были. А месье Меридо получил заказ на новую тару. Я надеялась, что к летней ярмарке в Альенде у нас уже будет что отвезти месье Кордену.

Поначалу я беспокоилась о том, не приедет ли в поместье герцог Клермон. Но время шло, а его светлость не появлялся, и я перестала волноваться. Но оказалось, что зря.

Я собирала огурцы в большую корзину, когда в теплицу прибежала запыхавшаяся мадам Шабри.

— Лорейн! Лорейн! — закричала она еще издалека.

Я вышла из теплицы, удивленная тем, что обычно степенная и важная Дебора вела себя так странно.

— Что-то случилось, мадам?

Светило солнце, на деревьях щебетали птицы, а над яркими цветами на лугу порхали бабочки, стрекозы и пчелы. В такой чудесный день не хотелось думать ни о чём дурном.

— Его светлость приехал в поместье! — отдышавшись, сообщила экономка. — Он приехал рано утром без предупреждения. Ох, мне так стыдно, но мне даже нечем было его накормить. Ведь вы же знаете, моя дорогая, что мы с Мэнсфилдом теперь держим весьма скромный стол.

У меня закружилась голова, и мне стало трудно дышать. Герцог не мог выбрать худшего времени для возвращения домой! Если бы он вернулся весной, я не стала бы вкладывать столько труда в эти посаженные в теплице огурцы. А еще би он приехал ближе к осени, то основная часть плодов была бы уже снята.

Но сейчас! Сейчас, когда на каждом растении было так много огурчиков разных размеров и не меньше желтых цветов!

— Он вернулся один или с супругой? — дрогнувшим голосом спросила я.

— Один, милочка, один, — мадам Шабри отчего-то понизила голос. — Я хотела поздравить его светлость с браком, но он только отмахнулся. А ведь к этому времени он уже должен был обзавестись супругой. И судя по его дурному настроению, что-то у них с мадемуазель Эванс не сложилось. Но вы же понимаете, я не могу позволить себе расспрашивать его об этом.

Ну вот, он еще и в дурном настроении! Этого мне только и не хватало.

— Надолго ли он прибыл сюда?

— Не знаю, дорогая, не знаю, — торопливо ответила она. — Он сказал, что приехал по делу и уедет сразу же, как только его решит. Насколько я поняла, он ищет какой-то документ, а поскольку эти поиски пока не венчались успехом, кто знает, сколько времени это займет. А до тех пор, дорогая Лорейн, полагаю, вам лучше как можно реже приходить в теплицы. Обещаю, что как только его светлость уедет, я сразу же вам об этом сообщу.

Она вдруг охнула, пригнулась и попятилась. Во взгляде ее, обращенном к особняку, появился ужас. И когда я сама посмотрела в ту же сторону, мне снова стало не по себе — по дорожке меж ровно подстриженных кустов к домику огородника направлялся герцог Клермон.